В первые выходные сентября, когда все стремятся в Москву на день города, чтобы заполнить ее до краев, самое время покинуть столицу, что мы регулярно и пытаемся сделать. В прошлом году выбор пал на два города, в которых я была в глубоком детстве, а муж и наш друг М не были никогда.

Текст: Ксения Филатова, фото автора

Путешествие началось то ли  в 7, то ли в 8 утра, когда мы забрали М с кофе и тортиком у ближайшего к нам  метро (М как обычно блеснул: горячее кофе, то-о-ортик, умеет парень красиво жить) и двинулись в путь. Дорога вышла без приключений, с умеренными пробками в ближайшей области. По касательной зацепили Ярославль, но решили не тратить на него время сейчас, тем более что мы с Маком там недавно были и все мы собирались туда зимой чтоб еще в театр сходить. Очень его хвалят (увы, в ту зиму не вышло, может быть, в эту…). К полудню,  даже немного раньше, мы были в городе. Было довольно пасмурно и прохладно, а на повестке дня остро стоял вопрос с жильем. Так как самая тревожно ответственная я, то именно я извлекла из карманов список гостиниц со свободными местами, наспех составленный накануне, и начала зачитывать, поглумившись, что вот, например, в гостинице «Волга» остался 1 трехместный номер за очень и очень умеренную цену. Тут и гостиница «Волга», крупное по меркам города здание типичной советской гостиницы (соцреализм?), над рекой нарисовалась. Туда и решили заглянуть для начала.

- А вот как насчет двухместного и одноместного, — начали мы с мужем.

- Позвольте, — перебил М, — а что там насчет трехместного?

Пока мы изумленно молчали, М с ремаркой: семья мы или нет? — уже все оформил. И долго потом над нами издевался, что нефиг, у него нет личной жизни и нам не надо.

Гостиница, повторюсь, типично советская со всеми втекающими и вытекающими последствиями: номер хоть и для некурящих — прокурен, сантехника морально устарела, мебель старая, но чистенько и просторно. Не жить, а переночевать вполне. К тому же, как выяснилось на следующий день, сносный и обильный шведский стол на завтрак. И да, бесплатная парковка.

Заглянув в номер и закинув туда скудный скарб, мы отправились в центр города и далее через центр в Ипатьевский монастырь.

Центр Костромы застроен по принципу лучевой планировки (улицы веером расходятся от главной площади), такая четкость возникла только в  18 веке, а до этого город представлял из себя скопище деревянных построек и неоднократно горел. Кстати, Кострома один из немногих русских городов, где совсем ничего не осталось от древнего  кремля. По летописям и находкам археологов облик вырисовывается. А вот посмотреть-пощупать — увы. Находился кремль там, где сейчас центр с парком.

Вообще историческая часть города представляет собой целостный ансамбль конца 18 — начала 19 века. Самое интересное на мой взгляд – торговые ряды. Единственные, кажется, сохранившиеся в таком виде — более 20 разнокалиберных построек, датируемых концом 18 — началом 19 века. Сейчас в них так же рыночки, магазинчики  и один очень приличный ресторанчик (название не помню, но он большой, в русском стиле, если задаться целью, легко находится).

Напротив рядов — пожарная каланча (памятник классицизма 19 века, между прочим). Говорят, проезжая через Кострому,  Николай I  так ей восхищался, что за каланчой сохранилась слава лучшей каланчи российской провинции.

Из известных людей в Костроме отметился Островский, найдя здесь героев «Грозы» и вообще, говорят, имел привычку любоваться видами Волги с беседки на насыпи, которую теперь в путеводителях и не только называют Островской.  Вот и мы любуемся:

Театр в Костроме, названный, конечно же, в честь драматурга, является одним из старейших в России и наверняка заслуживает посещения, но увы. Не в тот раз.

В центре города  предсказуемо возвышается Сусанин (костромской крестьянин, заведший поляков в глухие болота).

А также Ленин. Только мне кажется, что с ним что-то не так?  Вот что этой позой хотел сказать автор?

Покидаем центр и движемся по направлению к Ипатьевскому монастырю.

Дорога довольно дальняя. Но мы все трое маньяки на походить  и к тому же город раскрывается совсем с другой стороны. Все как я люблю:

Все как любит мой муж:

Итак Ипатьевский. Ипатьевский  стоит на стрелке при впадении реки Костромы в Волгу и имеет, как всякий уважающий себя монастырь, пару легенд об основании. Первая — что заложил его князь Василий Квашня во время нашествия татаро-монголов на Москву. Вторая — что основателем был татарский князь-мурза Чет. Который, направляясь в Москву к Ивану Калите, внезапно заболел, слег в этих местах, и во сне ему явилась Богородица. Выздоровев, князь покрестился и заложил в этом месте храм. Кстати, именно от этого Чета вели свою родословную бояре Годуновы, которые, стремясь подтвердить свои глубокие корни, очень вкладывались в монастырь. Благодаря им здесь была собрана прекраснейшая библиотека по разным отраслям знаний. А знаменитая Ипатьевская летопись — один из основных источников сведений по истории Древней Руси.

Следующий важный виток истории, связанный с этими местами, это Михаил Романов, скрывавшийся здесь со своей матерью от литовско-польских интервентов. И именно сюда в 1613 году явились к нему московские посланники с предложением стать царем. Соответственно и Романовы чтили этот монастырь как фамильную святыню. Здесь много лет хранилась икона покровительница династии (Федоровская икона Божьей Матери).

Территория монастыря делится на две части — Годуновскую (Старый город, возведенный в 1500-х годах на средства Годуновых) и Романовскую (Новый город 1600-х, пристроенный по указу и на средства Михаила Романова).

После мы опять же долго долго брели но городу обратно, завались в кабак в торговых рядах, отменно там поужинали, подефилировали по набережной, которая, кстати, совсем непразднично гулятельная, и отправились спать.

С утра, вот, кстати, рассвет с балкона нашего номера.

Мы не стали будить М, оставили ему записку, позавтракали и помчались в приглянувшуюся нам с балкона церковь Воскресения на Дебре.  Это, как поведал нам путеводитель, единственный сохранившийся до нашего времени храм из множества построенных в 17 веке на средства купцов, достигших солидного богатства и стремившихся ни в чем не отставать от бояр и царей. По мне очень нарядный, легкий и приятный глазу, как снаружи, так и внутри. Кстати, там сохранились фрески 17 века.

Тут уже  и М проснулся, вызвонил нас, мы выписались из гостиницы, забежали в торговые ряды за гостинцем (сырные рулеты с травками м-м-м и немного меда).

И отправились в Плес.

Первый раз в Плес  я попала в детстве,  в глубоких 90-х . Мы с мамой жили в пансионате под  Костромой и иногда делали вылазки по соседним городам. В то время по Волге ходили рейсовые  суда, и это было очень легко и удобно. Городок, несмотря на глубокую запущенность, как-то сразу мне полюбился.  Скорее деревня, с улицами, уходящими резко вверх, живописные храмы на высоких холмах и очень уютный музей Левитана. Первый раз я что-то почувствовала, разглядывая картины. “Над вечным покоем” надолго  стало моим любимым произведением. Я и сейчас считаю, что это одна из самых “русских” картин. Я точно знала, что вернусь.

Ну и вернулась через 20 лет, с мужем и еще одним, коллегиальным

Воскресным утром, оставив позади Кострому с ее сырами, подозрительным Лениным и широкой Волгой,  мы въехали в Плес. Вместо милой запущенности, которая была мне так памятна, нашему взору предстала вылизанная набережная с аккуратными домиками-ресторанчиками с очень зазывными названиями.

В Москве еще в разгаре было лето, а тут пусть совсем слегка, но уже вступала в свои права осень. Чуть тронутые желтизной и опадающие деревья, листья под ногами, холодный ветер с воды и тучи, тучи, тучи, не обещавшие ничего хорошего.

Мы довольно быстро обошли центр с  церквушками (не буду про них ничего писать, ибо какого-то сильного впечатления они на меня не произвели, а историческая справка доступна в любом путеводителе)  и базаром, пошлифовали набережную и отправились штурмовать одну из живописных гор.

Вообще мы искали кладбище старообрядцев, но нашли заброшенный пионерский лагерь. Такое странное ощущение бродить уже взрослыми по, видимо, совсем недавно (год-два не более) оставленному месту, где полагается быть множеству детей, визгу, шуму и гаму. Вдобавок тучи внезапно разошлись и выглянуло жаркое, палящее солнце – полное ощущения попадания в фантастический рассказ. Будто ты проснулся – а что-то случилось, и люди в мгновение ока исчезли с лица Земли. А ты ходишь, единственный уцелевший (ну хорошо, трое единственных), и пытаешься понять, что же вообще было и как дальше жить.

Спускались мы с желанием прикоснуться уже наконец к прекрасному и отправились в дом-музей Левитана. Ну что я вам скажу, перед приездом любопытно почитать биографию и некоторые смачные подробности из жизни этого замечательного художника, ставшего, кстати, прототипом некоторых рассказов и повестей Чехова, с которым они то яростно дружили, то так же яростно враждовали (не в последнюю очередь из-за узнаваемости сюжетов). Мы же этого не сделали, и в моей голове что-то вертелось из прочитанного и слышанного когда-то очень давно, и я увлеклась, пересказывая это М и Маку, ну и  немного нафантазировала в итоге. Ну ничего, Маку так все смачные подробности параллельны, а М потом начитался в интернете и восстановил наиболее принятую точку зрения на все события.

А так мы просто веселились и подкалывали друг друга что таки да, тут, где постоянно имел место быть некий треугольник, мы очень грамотно выгуливаемся так же  втроем. Это собственно стало лейтмотивом дня. Я заслужила прозвище госпожи Кувшинниковой, Мак — Левитана, просто как более близкий по внешности, а М — господина Степанова, про которого мы ничего до не знали, но который смущал нас тем, что все время жил с ними третьим.

Музей очень приятный, милый, не перегруженный  и какой-то живой, настоящий (там, кстати, и картины Степанова с Кувшинниковой имеются, ее очень даже ничего). В общем настоятельно рекомендую, да и вообще в месте, где художник перерисовал каждый куст, странно не посетить его музей.

Ну а после самое время предаться излишествам. Ароматный суп-солянка  и дегустация нами с М серии местных наливок (Мак был за рулем, так что просто завистливо на нас смотрел). Самая вкусная, отчетливо помню,была хреновуха, хотя, скажу честно, по наливкам я не большой спец и любитель.

И да,  заведение имени госпожи Кувшинниковой мы тоже не могли пропустить, забежали на десерт с кофе.

Еще один променад по городу, М решил не уезжать отсюда без картины, и мы заходим во всяческие маленькие галереи-магазинчики. А вот в одном из них с чудеснейшей женой художника, между таким делом, как  ведение галереи и продажа картин, закрывающей овощи, мы зависаем, попадая под ее магию.  В переднике, пышнотелая, но крепко сбитая, с  чуть растрепанными густыми волосами, убранными, чтобы не мешали шуршать по хозяйству, с добрыми смеющимися глазами и очень приятным голосом (мы все дружно были готовы жениться на ней прям вот сейчас) мы купили чудеснейшую работу «Маки».

Дело близилось к вечеру, тучи категорически затянули все небо и темнели с каждой минутой, мы купили в качестве гостинца копченой рыбки и с первыми крупными каплями прыгнули в машину и отправились в долгий путь домой.

Мы собираемся туда вернуться этим летом, те же плюс сын. На пару дней, с ночевками. М обещался прикупить мольберт и краски и выходить по утрам на этюды. Муж с сыном тоже наверняка будут рисовать, а я… А я, как совершенно бездарная в живописи, буду пить наливки и медитировать на рассвет, снисходительно поглядывая на любимых мальчиков.